Ярославский «Балаган»: история маленького театра
ЯРОСЛАВЛЬ, 22 декабря 2016, 14:11 — REGNUM Когда люди устают от гонки за деньгами, они испытывают острейшую потребность в пище духовной. Тогда культурная среда начинает преображаться и расширяться — навстречу новым потокам творцов и зрителей.
В такие периоды появляются новые творческие студии и объединения — профессиональные или любительские. И некоторые из них со временем даже становятся брендами. В Ярославле одним из таких брендов когда-то был театр-студия «Балаган».
В 80-е годы «Балаган» был хорошо известен в городе и области. Маленькое творческое объединение, выросшее из детской театральной студии во Дворце пионеров, оформилось в самостоятельный театр на базе областного научно-методического центра — ну надо же театру иметь официальный статус. Спектакли давались несколько раз в месяц, в какие-то периоды и ежедневно. При этом труппа регулярно колесила с выступлениями по всей области. Ярославцы «Балаган» знали, любили и даже ходили на спектакли целыми коллективами. Одним из таких «организованных» зрителей было областное управление КГБ. В 90-е всем стало не до искусства. И «Балаган» ушел в прошлое следом за советской эпохой.
Сейчас, спустя 20 с лишним лет, «Балаган» вновь сколачивает подмостки. При этом в арсенале у него пока только энтузиазм и бэкграунд. О том, с чего начинается отсчет новой истории «Балагана» — корреспондент ИА REGNUM.
От елки до «Афгана»
«Балаган» начинался не с какой-либо даты или события. Он начинался с человека, с его вечного неугомонного руководителя и вдохновителя Юрия Спиридонова. С его увлечения театром в школьные годы, с театрального училища, откуда он с треском вылетел, с работы в детской театральной студии во Дворце пионеров после армии, куда его взяли даже без профильного образования.
«Набирал первый коллектив — тетрадь кончилась, когда число желающих перевалило за 370. Девочкам обещал, что будут принцесс играть, мальчишек соблазнял сценической дракой, каскадерством. Но у Дворца пионеров своя специфика — новогодние елки, и все быстро поняли, что Снегурочек играть неинтересно, а интересно ведьм, бабок-ёжек. Но дети постепенно взрослели — и вместе с ними взрослели и постановки. Долго ли-коротко мы доросли до поэтического спектакля «Чили-Куба» о событиях в Чили 1977 года — Альенде, переворот. И на роли солдат и революционеров мой приятель Андрей Масловский, руководивший детским клубом в Речном порту, привел своих ребят — местную шпану. И все они у нас так и остались. Потом мы выросли из Дворца пионеров и новогодних праздников — появился совсем другой репертуар, оформился коллектив. Мы начали искать пристанище, какое-то время работали в клубе «Ярнефтехимстроя», а потом окончательно осели в старом кукольном театре на улице Максимова — бывшем доме призрения ближнего, а ныне корпусе Демидовского университета. Со временем «Балаган» приобрел популярность и стал самостоятельно и успешно зарабатывать» — рассказывает Юрий Спиридонов.
«Балаган» оттачивал профессионализм, когда набирало обороты студийное движение. В Ярославле культурная жизнь била ключом: режиссеры были смелы на творческие эксперименты, которые, правда, не всегда благополучно заканчивались, а зритель с нетерпением ожидал новых премьер, о которых все всегда знали заранее. У всех театральных студий Ярославля были свои поклонники, свое лицо, свой почерк: «Черный кот» Валерия Румянцева, Театр-студия «На Красном съезде», театр пластики «Великая сеть»… «Балаган» был постарше своих собратьев, но вполне вписался в экспериментальное движение, на равных. У Юрия Спиридонова, уже закончившего театральный институт им. Б. Щукина по специальности «режиссура», всегда было чем удивить традиционно избалованного ярославского театрала. Например, на весь город гремела его «Улыбка» по Рэю Бредбери — рок-коллаж, как называли эту работу сами студийцы. Спектакль с живой музыкой и авторскими стихами собирал полные залы. Или «Сашка» по Кондратьеву — постановка к 40-летнему юбилею Победы, моментально ставшая поводом для анонимного доноса на режиссера — мол, дискредитирует светлый образ Красной армии, глумится над памятью…
«На мой взгляд, это был один из лучших спектаклей в нашем репертуаре, потому что коллектив как раз дорос до такого возраста, о котором написана повесть, ребятам было понятно, что и как играть. Сценография получилась очень интересная: старая рваная армейская палатка человек на 50, прожженая в нескольких местах, натянута пологом, а в окна сзади светят прожекторы — ощущение, что все на ветру и пространство устремлено вдаль. Гимнастерки, обмотки… В общем, все, как написано. А в жюри был такой Давыдов, преподаватель театрального института — три войны прошел. Его впечатления от нашего спектакля стали индульгенцией и спасли нас от наездов — неслабых, кстати», — вспоминает Юрий Спиридонов.
А на спектакль «Афган» местное КГБ водило в «Балаган» иностранцев. Постановка вышла как раз в год вывода советских войск из Афганистана, и в ее основу лег рассказ «Он был мой лучший друг» Олега Хандуся — первое литературное произведение на эту тему в СССР. Впрочем, чекисты посещали спектакли «Балагана» нередко — возмущение авторов анонимок и жалоб кипело беспрестанно, а на сигналы надо было реагировать. Впрочем, в те времена подобные вещи воспринимались как вполне банальные, отмечает Юрий Спиридонов.
«С другой стороны: какое еще могло быть публичное высказывание и самореализация, кроме такого?» — рассуждает он.
«Балаган» — театр с помойки
Отношения с «портом приписки» — областным научно-методическим центром — у «Балагана» были своеобразные. Арендную плату театр платил обязательными гастролями по региону — объехали все районные дома культуры и сельские клубы. Ни одного не пропустили. А вот обеспечивали себя сами — сами себе декораторы, сами музыканты, сами осветители и костюмеры.
«Всю жизнь «Балаган» был театр с помойки. Где-то сносят дом — репетиция отменяется! Идем туда и выгребаем все интересное. В результате у нас были старинные сундуки, венские стульчики, какой-то фонарь, керосиновая лампа… Это несравненный кайф — держать в спектакле в руках вещи с историей. Сережа Николаев в музее изучал ППШ — вымерял по миллиметрам, чтобы сделать точную копию для спектакля «Сашка» — ведь надо держать в руках не игрушку, а полноценный макет. Нас с этим макетом в милицию забрали — уж слишком точная копия получилась. Кто бы мне сделал это за деньги? Да и сделал ли бы вообще?» — вспоминает Юрий Спиридонов.
Главный принцип изготовления декораций «по-балагановски» — мобильность, потому что в поездках случалось всякое, и артистам приходилось даже таскать их на себе. Но таскали и не жаловались — потому что все имущество театра создавали своими руками. И старые софиты бывшая шпана из Речного порта ремонтировала ночами напролет, а потом отсыпалась тут же, в уголке.
«Так возникала сопричастность с процессом, с самим театром. Это на самом деле такая совокупность самых разных эмоциональных, организационных, человеческих и черт знает каких еще связей, что свести «Балаган» только к театру нельзя. Для всех нас он был домом, образом жизни — и это было в кайф!» — говорит Юрий Спиридонов.
Finita la comedia
«Балаган» рухнул в буре 90-х. Бешеная инфляция, социальная нестабильность — тут уж людям не до театров. Но самое главное — Юрий Спиридонов тяжело заболел и уже не мог уделять «Балагану» все свое время и силы. Довершением неприятностей стала потеря помещения — методический центр попросил «балаганщиков» на выход.
«Вообще у меня те годы вызывают странное ощущение: с одной стороны выплеск сдерживаемой творческой энергии, с другой — такая беспросветность существования в окружающей действительности! Противоречивое время: прекрасное и ужасное. Когда цены на хлеб увеличились в пять раз, я не мог так же поднять цены на билеты. А мы уже были на полном хозрасчете, у меня шесть человек получали зарплату в театре, мы давали до 30 спектаклей в месяц. Пусть это были небольшие спектакли, но мы с ними ездили по пионерским лагерям, детсадам — каждодневная системная работа. Но болезнь меня подкашивала, театр тянули ребята. Конечно, долго так продолжаться не могло, и мы решили расстаться», — резюмирует Юрий Спиридонов.
Многие из бывших студийцев закончили театральные вузы, стали актерами и режиссерами. Они и сейчас работают на радио, снимаются в кино, ставят спектакли. Кто-то ушел в журналистику, преподает в вузах и т.д. Но «Балаган», говорят они — это навсегда.
Собственно, на этом можно было бы поставить точку. Но спустя два десятилетия мастер решился на второй круг. Говорит, остались незакрытые «гештальты».
И снова — здравствуйте!
Итак, в 2016 году «Балаган» вновь поднимает флаг. В основе конструкции — «ветераны» студии, скрепляющие «неустойчивых» новобранцев разного возраста, статуса и профессий. Преподаватели — профессиональные педагоги. Студийцы — разного уровня подготовки непрофессионалы, пришедшие сюда каждый со своей целью.
«Я сознательно пошел на разный возраст студийцев, и получилось интересно: пришли люди с разным жизненным опытом, разными эстетическими взглядами — все разные. Сейчас моя задача — сделать из коллектива единое целое. Студийцы — они же в «Балаган» не вечер скоротать идут, они пришли учиться, пришли за тем, чего им, быть может, не хватает в повседневной жизни. Для меня важно, чтобы люди хотели — и доказали, переступив через «не хочу», «не могу», — отмечает Юрий Спиридонов.
Самая главная задача и для мастера, и для студийцев — найти те струнки души, которые бы зазвучали в унисон, найти то, что волнует, задевает, найти самих себя — за наростами опыта, социальных масок и привычек.
«Мой принцип — работать на сопротивление, когда чувствуешь напряжение, эмоцию. Все возможно только в конфликте, когда не получается, когда ошибаешься, когда есть с чем сравнивать, когда больно, с кровью. Так что-либо выворачивайтесь наизнанку, либо займитесь кройкой и шитьем. Вот этому, чем мы занимаемся, театральный вуз не научит. Профессиональный актер обязан играть любую роль и в любом спектакле. А у меня были случаи, когда я снимал людей с постановки потому, что им было неинтересно. Имеют право: это не их. «Балаган» — театр другого диапазона, театр личных переживаний, а потому его спектакли всегда были камерными», — говорит Юрий Спиридонов.
Пока театр-студия только определяется с репертуаром. В программе-максимум на сегодняшний день — спектакль по произведениям Маркеса. В рамках работы «попроще» — постановка для детей и отработка концертных номеров
«Мечта еще есть — постановка по рассказам О'Генри. Маркес сложен для актерского существования, в этом спектакле будет много режиссуры. А здесь — простор для игры, для оценок, для глаз и рук. Можно такую пантомиму играть бесконечно! Изобразить веселый балаганный театр. Вот после Маркеса можно и за это взяться», — делится планами Юрий Спиридонов.
Причем и сам мастер, и «старая гвардия» в один голос утверждают: этот «Балаган» — совершенно новое явление. И что получится в итоге — не берется сказать никто.
«На первое занятие шел — волновался немного: как это после 20 лет паузы? Я этой паузы не ощутил вообще. Но перспективы зависят от многих условий. По творческому закону Вахтангова, формула работы «автор-время-коллектив». Во что вырастут студийцы, то и будет», — резюмирует Юрий Спиридонов.