Макондо – изнанка мира
Никогда прежде я не испытывала такого послевкусия после спектакля, долгого и сильного. Обычно, выходя за дверь зрительного зала в свой деловой и суетный мир, чувствуешь, как время стирает яркие эмоции от сценического представления. Но только не в этот раз. Образы из постановки всплывают в моей повседневной жизни, ассоциируются с людьми и реальными ситуациями на протяжении уже двух лет.
Мне посчастливилось увидеть три представления фантазии по мотивам произведений Г.Г. Маркеса «Очень старый сеньор с огромными крыльями» театра-студии «Балаган» (режиссер Ю. Спиридонов). За то время, пока ставился спектакль и выходил несколько раз, я познакомилась со всей труппой, а с некоторыми актерами даже подружилась.
В мире Маркеса я черпаю вдохновение. Этот спектакль не только о жизни жителей Макондо, но и о нашей. Если внимательно вглядеться, то, я уверена, каждый зритель отыщет в пьесе себя: в чертах характера героев, в их реакциях, поступках, в слабостях, в происшествиях, которые с ними случались. В городе Макондо, построенном на сцене, я вижу изнанку нашего мира. Там люди не скрывают своих истинных намерений, их характеры яркие, сложные, но понятные.
Поражает то, какими бешенными трудами актеров и режиссера вырос спектакль. Актеры в основном – это самые обычные «люди с улицы», которых взяли в студию почти без прослушивания, только потому что их заинтересовал сам проект. Так никто не делает, но Ю. Спиридонов поступил именно так. Актерам приходилось выворачивать себя наизнанку, чтобы найти в себе черты персонажей, а режиссеру направлять их в каждом шаге, к каждой мелочи, которых, поверьте, очень много.
Первые полгода меня даже не подпускали к работе студии, не могу представить, какая трудная работа там велась. Но вот роли распределены, стали разучиваться песни. Тогда я стала иногда приходить на репетиции, слушать и что-нибудь рисовать. У меня появилась серия графических работ с изображением Ангела, упавшего на землю в потрепанных перьях и потерявшего былое величие, после выхода спектакля еще пара изображений героев, которые я дарю актерам. Вокальные репетиции проходили дома. Помню, как однажды бабушка-соседка, с которой мы не ладили, принесла актерам букет цветов.
От представления к представлению персонажи прорастают. Сейчас для меня наиболее яркая роль – лавочник. Обескураживает то, как он завлекает зрителя, овладевая вниманием, притягивает к своему товару, отодвигая в сторону всю серьезность, драматичность ситуации происходящего на сцене, подобно циничной рекламе посреди душераздирающего фильма. Ему так и хочется довериться, понимая, что это опасно.
Особенно интересно наблюдать, как меняется Хосе Аркадио II. По сравнению с премьерой теперь это настоящий безумец, а не привлекательный несчастный и одинокий призрак, которого якобы замечаешь только ты. Когда я смотрела спектакль в последний раз, я поразилась, насколько он незаметен на фоне остального действия, его перекрывают уже окрепшие другие образы.
Хотелось бы такого же сильного развития и образу Ангела. Он появляется в Макондо, чтобы найти праведников, испытать людей, дать им шанс на спасение. Он должен быть главным героем, ведь он и есть очень старый сеньор с огромными крыльями. Но пока я этого не вижу. Ему, на мой взгляд, не хватает яркости, насыщенности, убедительности в молчании и созерцании. Его затмевают другие персонажи. Хоть он несчастный и немощный, но он должен быть не от мира сего, а лучше даже над миром сим.
Эрендира и Женщина-паук замечательно дополняют друг друга, создается впечатление одного раздваивающегося образа, одного человека в двух временах. Эрендира в прошлом еще владеет собой, как бы прислушивается постоянно к внутреннему голосу; в настоящем Женщина-паук главенствует над Эрендирой, полностью подчинив себе ее волю.
В постановке завораживают музыка и хореография. Они раскрывают роли изнутри и помогают не только зрителям, но и актерам-любителям. Порой танцы возникают весьма неожиданно. Самый внезапный танец – танго юной Эрендиры и лавочника, неожиданное, прекрасное, невинное, чувственное и циничное одновременно, на фоне которого звучит откровенный рассказ Женщины-паука о том, как она начала расплачиваться со своей бабкой за нанесенный ущерб.
Расстрел. Сцена-танец, во время которой я не могу сдержать слезы, хотя, кажется, нет никаких сложных движений и драматичных поз. Эта сцена мне очень близка. Я уважаю историю и в первую очередь историю своей Родины – своего дома. Во время Великой Отечественной войны и не только Беларусь могли стереть с лица земли сотни раз, хотя мои предки и не сдавались.
Самая захватывающая для меня сцена – разговор таких разных, но и одновременно до жути похожих в своем одиночестве Хосе Аркадио, Ангела и Падре Гонсаго. Падре никто не слушает, хотя и перепоручают ему решать все проблемы, но на самом деле никто уже ему не доверяет. Его жизнь однообразна, служение Богу он смешивает с алкоголем. Пожалуй, это самый несчастный человек в Макондо. Хосе Аркадио никто не видит или его не желают видеть, потому что он может напомнить о чем-то неудобном. А в Ангела никто не верит, над ним только издеваются, требуя явить чудо. Собравшись вместе, эта троица нереальных героев, которые уже как бы не в счет, ставят диагноз реальному миру Макондо: вера, память и церковь – все рушится. Но собравшись вместе, Ангел, священник и призрак полковника, объединяют свои одиночества, не чтобы судить грешников, а чтобы найти возможность спасти их.
О чем спектакль «Очень старый сеньор с огромными крыльями» для меня? О мире, в котором живут люди, и о людях, меняющих мир и создающих свои миры. Как человек влияет на историю, а история на человека, а вместе они на наш мир? Какое место мы можем занять в этом мире непонимающих, не слышащих друг друга, не верящих друг другу людей? О связи прошлого, настоящего и будущего. Всегда ли оно есть, это будущее?
Наверное, я еще не раз буду смотреть этот спектакль-мозаику, долго думать и рисовать мои графические фантазии.
« SmiHub.com »
